Балет «Этюды» впервые был показан 15 января 1948 года Королевским Датским балетом под названием «Этюд». Значительно переработанная версия, уже с современным названием, была создана для Парижской национальной оперы в 1952 году. Эта труппа и познакомила с балетом советского зрителя во время гастролей 1958 года. В России «Этюды» первым поставил Мариинский театр в 2003-м. В репертуар Большого театра балет вошел в 2017 году.

На первый взгляд, одноактные «Этюды» могут показаться непритязательными: у 45-минутного спектакля нет литературного сюжета, пышных декораций и костюмов. Он представляет собой гимн классическому балету, поставленный хореографом, который знает все его секреты. Датчанин Харальд Ландер в коллективном балетном сознании существует как средневековый мастер, – даже без собственного имени, просто – «постановщик «Этюдов».

Между тем, Ландер был одной из знаковых фигур своего времени. Его 25-летняя блестящая карьера во главе Королевского балета позволяет назвать его «Августом Бурнонвилем ХХ века» – хореографом, танцовщиком, педагогом, руководителем и менеджером, который утвердил в Дании ценность балета как жанра и вывел труппу в ряды ведущих международных балетных компаний. Сегодня Ландера считают автором одного шедевра. Но к нему он пришел, поставив свыше тридцати балетов, в ходе работы над которыми привлек к сотрудничеству самых выдающихся деятелей датской культуры своего времени: драматурга и художника Кьелля Абеля, композиторов Йохана Хюэ-Кнудсена и Кнудоге Риисагера. В «Этюдах» Риисагер стал его подлинным соавтором. Он аранжировал и оркестровал музыку Карла Черни, известную всем, кто когда-либо учился игре на фортепиано.

Так же, как в этих музыкальных пьесах, в балете гармонично соединены анонимно вырабатывавшиеся столетиями формулы профессиональной безупречности: от простейших выбрасываний ног (батманов) и приседаний (плие) у станка, которыми начинается каждый день танцовщика, через россыпь феерических прыжков, «щебетание» заносок, воронки ввинчивающихся в планшет сцены пируэтов – к романтическому па де де, ради которого и существуют постоянные упражнения, непрекращающаяся шлифовка тела и танцевальной техники. Хореограф при этом играет ракурсами, светом и тенью, темпами, с решительностью полководца бросая в действие то одинокую кордебалетную артистку, то тройку корифеев, то целый полк танцовщиков, мастерство которых оказывается вызовом для балерины и двух ее партнеров.

Ландер, на протяжении десятилетий не только дававший ежедневный утренний класс своей труппе, но и взявший на себя сложнейшую задачу сохранения наследия Августа Бурнонвиля, еще в самом начале карьеры восстановил знаменитую «Консерваторию» своего предшественника, центральная сцена которой и являла собой урок классического танца. Но там, где классик XIX века демонстрировал «золотые запасы» классического балета с олимпийской невозмутимостью, Ландер страстно упивался виртуозностью и блеском своих артистов.

Исследователь балета Вадим Гаевский писал о его спектакле: «Ландер ясно понял, какой театральной выразительностью и каким обобщенным образным смыслом обладает экзерсис, какая в нем заключена красота и насколько эта красота неподдельна. Перенимая романтический лексикон, можно сказать, что Ландер посвятил свой балет гению экзерсиса. Школьное, подчиненное вполне производственным необходимостям продвижение от простого к сложному, от «палки» (экзерсис а lа barre) к «середине» (середине зала), от пола к прыжку, короче говоря: от станка к полету, – здесь оказывается метафорой становления, поэтическим образом пути в будущее, пути к самому себе, а движение от адажио к аллегро – такой же метафорой испытания и победы». Вероятно, именно поэтому даже в XXI веке «Этюды» остаются одним из самых репертуарных спектаклей на мировой сцене.